Конкурс

 Лижет песок безмятежное море,
 Солнце сверкает лучом золотым,
 Что-то белеет на водном просторе,
 Кружатся чайки под небом тугим.
 И никого. Лишь отвесные скалы
 От любопытных скрывают тот пляж.
 Райское место? – ни много ни мало! –
 Но не видение и не мираж.
 Вот оживает картина несмело:
 Девушка с яблоком спелым в руке,
 Длинная майка на голое тело,
 Волны смывают следы на песке.
 Мягко ступая, прошла вдоль прибоя,
 Руки скрестив на затылке "в замок",
 Вдруг засмеялась журчащей рекою
 И опустилась на влажный песок.
 Бог Посейдон ей облизывал пятки,
 Ветер плутал среди томных ресниц,
 Пышных волос золотистые прядки –
 Крылья красивейших, сказочных птиц.
 Нехотя встала и лёгким движеньем,
 Будто бы бархат по гладкой спине,
 Майку сняла и, присев на колени,
 Точно застыла в пушистой волне.
 Ветер, казалось, умолк на мгновенье,
 Залюбовавшись нагой красотой.
 О совершенство, как стихотворенье,
 Горная речка с прохладной водой.
 Вспенилось море вокруг её тела,
 Затрепетал под ногами песок.
 Девушка тоненько что-то запела,
 В песенке этой всего пара строк.
 С лёгкостью струнки прогнувшись дугою,
 Девушка "рыбкой" нырнула в волну.
 Море укрыло её с головою –
 Так в мае лето сменяет весну.
 Ветер-повеса завыл одиноко,
 Он заскучал по Ундине тайком,
 Переживал, что она ненароком
 Так и останется в лоне морском.
 Но, пожурив легкомысленный ветер,
 Девушка вскоре плыла по волнам.
 Радостным свистом красавицу встретив,
 Он прикоснулся к её волосам.
 Ветер не мог – сколько бы ни пытался –
 Бестии юной признаться в любви.
 Он бы отдал предпочтение вальсу
 И закружил бы её до зари.
 Звонкий смешок стал ответом на ласки –
 Нежность порою приносит плоды! –
 Девушка вышла на берег по-царски,
 Как Афродита из пенной воды.
 Ветер смотрел на неё с восхищеньем –
 Столь совершенна, нежна и мила
 Девушка – солнце, луна и затменье –
 Краше других, несомненно, была.
 Длинные волосы пали на плечи;
 Ясное небо укрылось в глазах,
 Блеск синих глаз этих кажется вечным;
 Полуулыбка на алых губах.
 Капли воды серебрились на теле,
 В них отражался разбрызганный мир:
 Берег морской, его мутные мели,
 Яркое солнце, солёный Зефир.
 Ей захотелось отдаться всецело
 Дикому ветру и тёплым лучам,
 Чтобы они нежно гладили тело
 И прикасались к её волосам.
 Локоны шёлка поправив рукою,
 Девушка снова легла на песок,
 Небо и землю затмив красотою,
 Будто раскрывшийся к солнцу цветок.
 Ветер охаживал юную деву,
 Еле касаясь её влажных губ,
 Он подходил к ней то справа, то слева.
 Чудилось ей завывание труб.
 Знойное тело покрылось загаром,
 Был ей к лицу шоколадный отлив.
 Жаркое солнце старалось недаром,
 Новым нарядом её одарив.
 …
 Ветер повеял вечерней прохладой,
 В небе зажглась молодая звезда,
 Месяц печально запел серенаду,
 Заволновалась морская вода.
 Красный диск солнца упал на перину –
 Небом укрывшись, уснул в облаках.
 Катятся волны на берег пустынный,
 Ветер скулит, отзываясь в горах.
 А Афродита? Она испарилась.
 Может, и не было здесь никого.
 Ветер, виденью отдавшись на милость,
 Выдумал то, чему веришь легко.
 Берег уснул, погрузившись в забвенье,
 Грозные скалы окутала тень,
 Море раскрасилось лунным свеченьем…
 Ох, до чего жарким выдался день!

"Мыслимо как существующее только ощущение" - Р. Авенариус

Всё, что имеет смысл –
Одно лишь ощущенье.
Качну ль движеньем рук
Заснеженную даль,
Переживу ль опять
Гостей столпотворенье,-
Всё сложится в ларец
Как плата или дань.
Всё сложится в ларец,
Потом уйдёт стихами
Искать на стороне
Соратников себе,
Чтобы по кругу вновь
Рассыпаться снегами
И с шумным говорком
Накрыть друзьям обед.
Свечение строки
В затёртом фолианте
Насытит мысль мою
И изойдёт слезой,
Та скатится на грудь
Летучим бриллиантом
И ранку заживит,
Что выжжена весной.
Нарочно иль назло
Гортанный звук гитары
Напомнит слуху то
Померкшее вчера,
Когда касанье губ
Меняло гнев на чары,
А чувство мысль вело
В пустые номера.
Но, Боже мой, как всё ж
Мир ощущений зыбок!
Лишь глазом поведёшь,
Сорвёшь с лица вуаль
И обнажится враз
Гряда былых ошибок,
И горечь разольёт
На языке миндаль.